Филипп Экозьянц обратился к дорогому его сердцу Харькову.

Я знаю, ты казнишь себя за то, что сразу не присоединился к Донецку и Луганску, что не поднялся с ними на битву против беззакония и нацизма. Я хочу сказать несколько слов в твою защиту.
Во-первых – ты не трус. В феврале именно здесь рождалась идея освободительного движения. Просто по лояльности и интеллигентности своей ты доверился тем, кто дал тебе обещание бороться до конца, тем, кто клялся, что не допустит до власти нацистов и ставленн