Королеве Великобритании Елизавете бывший морской пехотинец Дмитрий Дмитриевич Вонлярский, как и положено по этикету, ручку поцеловал. А вот “железной леди” Маргарет Тэтчер, не сдержавшись, резанул правду-матку...
Высокое звание Героя Советского Союза бывший морской пехотинец старшина 1-й статьи Дмитрий Дмитриевич Вонлярский получил совсем недавно. Хотя представлен к Золотой Звезде был ровно пятьдесят пять лет тому назад, за участие в ночной январской операции 1944 года по высадке морского десанта на мыс Тархан в Крыму. Вот как отмечен этот эпизод в героической летописи Черноморского флота: “Среди моряков-парашютистов был Дмитрий Вонлярский. Пройдя через штормовое Азовское море на шлюпке, он высадился на берег... и заменил выбывшего из строя командира десантной группы... Далее с другом Василием Перевозчиковым они первыми были на высоте 164,5, которая оказалась в центре борьбы и не раз переходила из рук в руки. Дело доходило до гранат и рукопашной. Василию Перевозчикову оторвало руку. За тот бой друзья были представлены к званию Героя Советского Союза”. К сожалению, по неизвестным причинам тогда это высокое звание присвоено им так и не было...
Юбилейный год 50-летия Великой Победы начался для Вонлярского с приятной неожиданности. В самом начале января пришло письмо из... Великобритании. Бывшего морского пехотинца приглашали в Лондон на официальную церемонию празднования Дня освобождения Европы от фашизма. Все расходы по трехдневному пребыванию ветерана на английской земле хозяева взяли на себя. Дим Димыч, как уважительно и любя называют его друзья-однополчане, о тех майских днях вспоминает частенько:
— Приехал, сразу разыскал наших ветеранов. Человек десять их было приглашено. Все генералы да полковники. Смотрю на них — и сердце от обиды защемило: костюмы старенькие, мешковатые, обувь истоптанная. Вид жалкий, дряхлый, руки-ноги дрожат...
Всех ветеранов войны выстроили в Гайд-парке. Везде развеваются флаги: английский, французский, американский... А нашего нет. Слезы навернулись у меня на глаза. И вдруг вижу: какой-то человек в полном солдатском обмундировании — даже вещмешок за спиной — поднялся на скамейку, расчехлил красное знамя и стал им размахивать. Полегчало мне малость при виде этого...
Королева Елизавета, принц Чарлз, принцесса Диана, весь Королевский двор, члены правительства Великобритании в полном составе вышли поприветствовать ветеранов, к каждому подошли, поговорили. Только наш Черномырдин прошмыгнул мимо — видимо, спешил куда-то.
Подходит и ко мне королева Елизавета. Я ей, как и положено по этикету, ручку поцеловал, жену Лиду представил... Вообще-то, мне показалось, что и принцы, и герцоги, и сама королева очень простые люди...
“Железная леди” Маргарет Тэтчер тоже поговорила со мной. Ее очень заинтересовали мои боевые награды. Долго расспрашивала она, за что и где я их получил. А потом мне и говорит: уж слишком много вас, русских, в этой войне погибло... Не выдержал я тут и резанул правду-матку. А ваши, говорю, как воевали? Они что, на пулеметы шли, города штурмовали? В уличных боях подставляли себя под пули? Перед тем как вашим войскам войти в город, его утюжила авиация, артиллерия, потом танки. Вот только после этого в города ваши войска и входили. И не дай Бог какому-нибудь недобитому фрицу стрельнуть: ваши войска разворачивались и уходили. Вновь авиация, артиллерия, танки... Долго удивленный переводчик мои слова переводил.
Не было отбоя и от корреспондентов газет, радио, телевидения, которые также с интересом рассматривали мои боевые награды. А один бизнесмен меня даже на свой парусник пригласил. Хороший парусник — я на таком практику в училище проходил...
А было это в далеком 1940-м. С малых лет очаровало Дмитрия Вонлярского море. Потому и подал документы в Каспийское высшее военно-морское училище. Поступавших в тот год было много, но Дмитрий выдержал вступительные экзамены блестяще. Детство, как признается Дим Димыч, было у него золотое. Его все любили и баловали, но и образование дали что надо, обучили хорошим манерам, немецкому языку.
Мама Дмитрия, Мария Михайловна, происходила из дворянского рода Вавиловых. Но волею судеб повстречала в гражданскую войну запорожского казака Дмитрия Вонлярского, полюбила его и уехала с ним в Запорожье. После гибели отца мама возвратилась в Москву, к своим родителям. Дед Дмитрия, бывший царский генерал, занимал какой-то важный пост.
— Дед был человеком смелым и честным, — говорит Дим Димыч. — Когда его вызвали на Лубянку и спросили, верит ли он в коммунизм, дед ответил, что верит в Россию...
Началась Великая Отечественная. Димка Вонлярский был уверен, что война может быть только на чужой территории и обязательно сокрушительной и победоносной. Но сводки с фронтов шли удручающие: отступление, сдача городов, фашистские полчища рвутся к Москве. И Димке по молодости казалось, что все это происходит лишь оттого, что там, на фронте, нет его, физически сильного, закаленного, футболиста, боксера-разрядника. Командование училища он достал-таки своими рапортами с просьбой отправить его в действующую армию.
Попал Вонлярский в 71-ю бригаду морской пехоты, которая была сформирована из моряков Черноморского, Балтийского и Тихоокеанского флотов и курсантов-добровольцев. Это их, морских пехотинцев, гитлеровцы с ужасом называли “черная смерть”. Наши же с любовью и гордостью говорили: скала в обороне, ураган в нападении.
Вскоре бригаду перебросили на передовую, под Дмитров, что недалеко от Москвы. Здесь в бою у деревни Языково и был впервые ранен Дмитрий Вонлярский. Ранение оказалось слишком серьезным. Врачи собирались ампутировать ногу. Но, к счастью, майор медицинской службы Мария Михайловна Вонлярская, встревоженная тем, что от сына нет долгожданной весточки, разыскала его в одном из московских госпиталей. Разыскала и вылечила, спасла сыну ногу.
И Дмитрий, к своей несказанной радости, опять в строю. Да еще в каком — парашютно-десантном батальоне ВМС! В батальон этот бойцов отбирали серьезно и придирчиво. Требовались отличная физическая подготовка, смелость, опыт прыжков с парашютом. Ну, смелости и силы Вонлярскому не занимать, а вот с парашютом...
— Где, когда и сколько прыгали? — строго спросил командир.
— В Москве, с вышки в парке Горького! — и смех, и грех...
Но ведь приняли! И послали, по недоразумению, сразу на ночной тренировочный прыжок. Едва Димка успел расспросить ребят, что к чему, как оказался перед открытым люком самолета. Не видно ни зги, внизу — бездна!
— Прыгай! — велит командир.
— Как? — перекрикивая шум, пытается выяснить Вонлярский.
— Вставай на колени и пошел, мать твою!
— Есть, мать твою!.. — и вниз, в бездну...
Боевые пути-дороги привели Дмитрия Вонлярского на Черноморский флот. С группой таких же, как он, десантников забрасывали его в тыл врага. Не понаслышке знает Дим Димыч, что такое рукопашный бой, когда стреляют в упор, пускают в ход ножи и все, что попадет под руку. Он всегда первым бежал на вражеские укрепления. Пригодилось и его отличное владение немецким языком. Частенько Дмитрий переодевался в форму немецкого офицера, шел впереди своей группы, снимая фашистских часовых. Сам лично взял несколько языков... Десантники, храбрецы не из последних, говорили о своем товарище: ”Сам черт ему не брат...”
Освобождал Дим Димыч от ненавистного врага и Тамань, и Керченский полуостров. В составе 83-й дважды Краснознаменной, ордена Суворова Новороссийской Дунайской бригады морской пехоты громил фашистов под Измаилом и Белгород-Днестровским. С Краснознаменной, орденов Нахимова и Кутузова Дунайской военной флотилией прошел славный боевой путь по странам Европы: Австрии, Венгрии, Чехословакии, Румынии, Болгарии и Югославии.
Из боевой характеристики старшины 1-й статьи десантника-разведчика Дмитрия Вонлярского: “Во время десанта по реке Дунай в районе селения Опатовац 3 декабря 1944 года во главе своей группы разведчиков тов.Вонлярский форсировал затопленную равнину по горло в ледяной воде и, выйдя на берег, действовал против соединения немцев в районе селения Лавас. При налете на вражескую батарею он броском противотанковой гранаты подорвал пушку противника и огнем автомата расстрелял ее расчет.
20 марта при десанте в селении Тат и 28 марта при дневном десанте в селении Радвань Вонлярский одним из первых выскочил на вражеский берег. Продвигаясь в глубь селения Радвань, Вонлярский с разведкой уничтожил две точки крупнокалиберного зенитного пулемета, захватив при этом шесть немецких солдат, чем обеспечил продвижение вперед своего батальона”.

Война, начавшаяся для Дмитрия Дмитриевича Вонлярского в ноябре 41-го под Москвой, закончилась в мае 45-го в Чехословакии. Его грудь вызолотили ордена Боевого Красного Знамени, Отечественной войны I и II степени, Красной Звезды. А еще двадцать шесть медалей, в том числе и зарубежных. Более десяти благодарностей Верховного Главнокомандующего за участие в штурме и освобождении городов Керчь, Феодосия, Севастополь, Белгород-Днестровский, Галац, Констанца, Вуковар, Будапешт, Вена, Брно... О подвигах бесстрашного десантника-разведчика рассказано более чем в двадцати книгах-мемуарах...
Судьба занесла Вонлярского в послевоенную Венгрию. Еще ликовала душа от окончания ненавистной кровопролитной войны, в ушах звенели отголоски победных салютов. Дим Димыч зашел с друзьями в ресторанчик поужинать. Выпили, как водится, закусили и начали вспоминать “об огнях-пожарищах, о друзьях-товарищах”. Заказ надумали повторить. Попросили хозяина принести еще вина и закуски. А тот отвечает, что вино кончилось. Ну и ладно. Кончилось так кончилось, пошли к выходу, пробираясь меж столиков. И вдруг видят: на один из них ставят бутылки с вином. Вежливо попросили хозяина объяснить, в чем дело. Но тот, фамильярно-небрежно щелкнув Вонлярского по носу, сказал: “Ду бист руссиш швайн”. Такого унижения морской пехотинец, прошедший огонь и ледяную воду, не раз смотревший смерти в лицо, стерпеть не мог. Одного удара Дим Димыча хамовитому хозяину оказалось достаточно. Друзья вышли из ресторанчика и пошли прочь. Но вскоре услышали за собой топот толпы, впереди которой бежал оклемавшийся знаток немецкого. Недолго думая, Вонлярский выхватил свой пистолет и с первого выстрела насмерть уложил хозяина ресторана. Толпа оцепенела. А Дим Димыч успел скрыться, да, на свою беду, оказался на территории “Смерша”... Осудили его на пять лет, лишив всех боевых наград. Хотя на следствии выяснилось, что тот хозяин ресторана в годы оккупации работал на нацистов.
Когда был суд, Вонлярский просил отправить его на фронт — уже началась война с Японией — искупить кровью свою вину, но... Не так представлял себе фронтовик возвращение после Победы на Родину, но, как говорится, от судьбы не уйдешь.
Из лагеря Дим Димыч бежал до того, как ему пришло помилование. Целых пять лет жил в бегах под чужой фамилией, выручали фронтовые друзья. Потом его поймали. Он снова бежал. Уйти не смог — пустили по следу собак. Сослали на Колыму, дав десять лет строгого режима. В 1953 году, после смерти Сталина, Вонлярского освободили. Дома его ждала только мама. Жить в Москве было запрещено, только за 101-м километром, поэтому уехали в Ставрополь. Там он закончил заочно дорожный техникум, успешно сдав экзамены (на чем только не приходилось ездить на войне), сел за руль ГАЗа.
А спустя 16 лет дело Дим Димыча пересмотрели, судимость сняли, боевые награды вернули. Он с мамой возвратился в Москву, устроился на автокомбинат №18 водителем дальних рейсов. Контактный, прямой и открытый по натуре, он нашел много новых друзей.
Немало путей-дорог исколесил Дим Димыч за три с лишним десятилетия. Но особо радостными и волнительными для него были те рейсы, которые проходили по местам его боевой молодости.
Александр ШМАРОВ
Фото из семейного архива
Дмитрия ВОНЛЯРСКОГО

Фотогалерея: