#WNT #РФ #Чечня #Видеооператор

На исходе дня, в половине пятого пополудни...
14 января исполнилось 23 года со дня гибели оператора Псковского телевидения Валентина Януса и майора Александра Осадчего.

Подполковник Донцов обвёл нас внимательным взглядом и строго спросил:

– Ну, что, всё посмотрели, всё засняли? Или ещё что-нибудь показать? Вы говорите...

Командировка псковских журналистов в Чечню заканчивалась, и мы должны были возвращаться домой вместе с сопровождавшими нашу группу офицерами 76-й воздушно-десантной дивизии майором Александром Осадчим и капитаном Иваном Цецерским (нынешним главой Пскова).
Рынок в центре Грозного стал последним адресом нашей поездки.
Мы поговорили с солдатами, встретились с офицерами, выслушали страшные в своих подробностях истории горожан, которые прятались в подвалах домов, в основном это были русские люди. Они передали нам письма, которые сами пока не могли отправить родным и близким. Оператор Псковского телевидения Валентин Янус с разных точек снимал панораму военного города, который вторую неделю с переменным успехом штурмовали федералы.
Место, где мы находились, считалось передовой. Хотя не было тут ни линии окопов, ни капониров. Здесь каждый дом мог в любой момент стать огневой точкой, линией обороны или внезапной атаки. А главная цитадель противника – дворец Дудаева – всё еще находилась в руках боевиков. Военные говорили, что взять его – не проблема. Но почему-то большие начальники приказ на штурм не отдают. Наоборот, то и дело договариваются с противником о перемирии, которое он соблюдать не собирается.
Вот и сегодня наблюдалась высокая снайперская активность, по рынку стреляли из миномётов. Буквально перед нашим приездом появившийся внезапно гранатомётчик подбил танк, погиб командир взвода, лейтенант.

– Так, значит, вопросов и просьб у журналистов не имеется, – стал подводить итоги нашей встречи подполковник Донцов.

И тут как бы случайно, про себя, Валентин Янус заметил: жаль, президентский дворец ему полностью снять не удалось, только верхние этажи в кадр попали, нижние закрывала пятиэтажка.

Донцов оживился: какие проблемы? Он знает место, тут близко, через дорогу, за домами. Оттуда дворец – как на ладони. Правда, снайперы постреливают, но если пус­тить дымовую завесу, то бегом можно проскочить опасные места.

Подполковник Донцов, заместитель командира мотострелкового полка, воюет с самого первого дня ввода федеральных войск в Чечню. Так получилось, что мы попали к нему, а не в расположение псковских десантников. Они стояли где-то рядом, а офицеры управления 104-го полка о нашем приезде не знали.
Донцов привык к риску, привык к опасности. Для него перебежка через простреливаемую улицу – дело почти обыденное. Он тут каждый дом знает, каждую стрелковую ячейку.

Валентин Янус долго не соглашался, качал головой: нет, бегать я не могу. Но офицер не отставал, упорно настаивал. Тем более, что Донцов обещал быстрое возвращение, а также эксклюзивные кадры – он давил на профессиональное самолюбие телеоператора. И Валентин сдался.

Сборы были недолгими. Военные, как и обещали, бросили несколько дымовых шашек. Густой желтовато-зелёный дым в считанные секунды плотной завесой накрыл улицу. И трое людей шагнули в это марево. Я такими их и запомнил: впереди быстро шёл Александр Донцов, за ним Валентин Янус, бережно прижимавший к груди видеокамеру, замыкал группу майор Александр Осадчий с автоматом на плече. Не было никакого предчувствия. Скоро они вернутся. Но живым вернётся только один человек.

...Аэродром в Беслане, куда мы прилетели на самолете ВТА, с первых дней войны стал военным объектом, куда посторонних не пускали. Здесь почти не было гражданских лиц, только военные. Кругом блок-посты, строгий пропускной режим. Близкое присутствие войны мы ощутили сразу, как только ступили на бетонку аэродрома. Рядом с нашим самолётом приземлились два большегрузных вертолёта. Из чрева винтокрылых машин санитары торопливо выносили убитых и раненых. Убитых – они угадывались по задернутым одеялом лицам – было больше.

Янус включил видеокамеру и сразу попал в поле зрения коменданта аэродрома. Валентина задержали. Осадчий и Цецерский пошли разбираться, и вскоре Янус снова появился на поле аэродрома.

Комендант отпустил его, но снимать не разрешил: аэродром всё-таки военный объект. Валентин украдкой продолжал работать. Он снимал разгрузку вертолётов, которые каждые два часа доставляли из Грозного «двухсотых» и «трёхсотых», снимал беженцев. Снимал солдат морской пехоты: они прибыли в Беслан из Балтийска вскоре после нас и должны были заменить в Грозном псковских десантников. Это были 18-19-летние мальчишки, вчерашние школьники, пэтэушники, рабочие. Многие из них даже толком не умели стрелять, потому что их срочно отправили в боевые порядки из складов, канцелярий, камбузов.

Я слышал, как Валентин объяснял этим ребятам, что он снимает их для истории. Так делали в годы Великой Отечественной войны фронтовые операторы. Янус внут­ренне всегда равнялся на старшее поколение своих коллег, видел миссию своей профессии – писать историю. К сожалению, многие из этих мальчишек так навсегда и остались 18-летними, морские пехотинцы в Грозном несли большие потери, но воевали они достойно.

Ещё раз слова Януса о том, что он снимает для истории, я услышал на одной переправе. Это случилось, когда мы с ним в колонне техники, в бензовозах, шли в Грозный через Сунженский хребет. На переправе скопилось много машин, образовался затор, мы тоже стали. Валентин расчехлил видеокамеру.

И вдруг от группы военных, наблюдавших за работой саперов, отделился майор, который с бранью бросился в нашу сторону, на ходу вытаскивая из кобуры пистолет. Наши журналистские удос­товерения не произвели на сердитого майора никакого впечатления. Он нас принял за разведчиков противника, прямо так и заявил: «Вы – шпионы Дудаева». И тогда Валентин Янус терпеливо и рассудительно стал объяснять майору, что мы приехали в Чечню, чтобы рассказать правду о войне, о том, как воюют наши солдаты.

Спокойный и рассудительный тон Валентина почему-то сразу успокоил майора. Он спрятал пистолет и стал рассказывать: на днях к колонне вот так же подъехали с кинокамерами люди, сказали, что журналисты, а через десять минут после их отъезда вся колонна оказалась под плотным миномётным огнём.

…Подполковник Донцов провёл Валентина Януса по всему периметру обороны федералов, которая проходила через подъезды и подвалы многоквартирных домов. Снял Валентин и дворец Дудаева, как хотел, – в полный профиль. Великолепные получились кадры. Но короткий январский день быстро угасал, и надо было возвращаться. Путь лежал через пустынный двор. В одном из домов, окружавших его, в засаде затаился чеченский снайпер.

Донцов успел проскочить опасное место, стрелок поздно заметил его. Вторым бежал Янус. Когда он упал, раненый, к нему бросился майор Осадчий. Он, конечно, понимал, что находится на линии снайперского огня, но вместо того, чтобы ускорить шаг и укрыться в безопасном месте, Александр Осадчий бросился к товарищу в надежде спасти его. Выпавшая из рук Валентина видеокамера запечатлела этот момент. Вот он с автоматом в руке появляется справа, затем следует второй выстрел, в Януса, успевшего только крикнуть: «Он меня убил». Третья пуля сразила майора Осадчего.

Подполковник Донцов, увидевший, как на его глазах за короткий миг оборвались сразу две жизни, сорвался в отчаянном крике: «Не уберёг! Не уберёг». Но на войне, как на войне. Только тем и мог, наверное, он себя успокоить в ту минуту.

Это случилось 14 января 1995 года, в 16 часов 30 минут. А 13 января у майора Осадчего был день рождения. Мы не знали, что ему подарить, потому что у нас ничего с собой не было, но у Ивана Цецерского нашлась пара новых носков. Он их и вручил имениннику.

Майор Осадчий погиб, так и не дожив до своего 38-летия, которого ему пожелал Иван Цецерский, вручая подарок. Потом он долго огорчался, что так сказал. Ведь всё получилось наоборот. Валентин Янус, как мы потом узнали, родился в Грозном в 1940 году, но его родители через месяц покинули город, и Валентин никогда сюда не возвращался.

…Так они и лежали рядом на пустынном дворе, среди обломков железного лома и кусков арматуры. Видеокамера продолжала работать и беспристрастно записывала тревожные звуки, которые доносились из охваченного войной города.

Анатолий Тиханов

Фотогалерея: