СВЯЩЕННИК «ОТ СПЕЦНАЗА». ИЕРЕЙ ОЛЕГ КОТОВ О ВОЕННОЙ СЛУЖБЕ И ВЕРЕ
Автор: Мария Берова

Православный священник и одновременно действующий офицер спецназа? Удивительное сочетание, не правда ли? Сколько таких офицеров в рясе на всю Россию? Наверное, один или два — не больше!
Одним из таких священников в погонах является иерей Олег Котов — клирик домового храма Смоленской иконы Божией Матери, действующего в Национальном исследовательском ядерном университете МИФИ. Он же — инструктор спецназа.
Наша встреча прошла в стенах отдела специального назначения «Сатурн» УФСИН России по городу Москве. Мы проходим через контрольно-пропускной пункт. Сразу после него в глаза бросается бронеавтомобиль «Тигр», армейский «боец» — внедорожник.
Сам отдел расположен в конце двора, среди живописной аллеи. Сразу за железной дверью — кабинет, где предстоит беседа. Там нас ждет священник «от спецназа».

ОТРЯД НАЧИНАЕТСЯ С КОМАНДИРА
— Отец Олег, вы служите в «Сатурне» уже не первый год. За это время отряд повидал многое. Что представляет собой отдел специального назначения? Каковы его цели и задачи?
— Это боевой «кулак» Московского управления и не только его. Потому что все задачи, которые у нас есть, связаны с возникновением ситуаций, требующих немедленного разрешения с помощью специальных сил и средств, которыми располагаем по большому счету только мы. Мы, прежде всего, предназначены для отражения нападения на учреждения и сотрудников уголовно-исполнительной системы, пресечения преступлений, которые совершаются в местах, где есть спецконтингент, для пресечения неповиновений или противодействия законным требованиям сотрудников уголовно-исполнительной системы, а также массовых беспорядков.
К тому же наш отряд задействован в случае захвата насильственно удерживаемых лиц, то есть заложников. Случается, что массовые неповиновения заканчиваются захватом невооруженных работников СИЗО численно превосходящей группой заключенных. Уже под их прикрытием выдвигаются разные требования. Понятно, что люди, которые находятся в спецучреждениях, далеко не ангелы: это лица, которым государство определило статус быть в изоляции. Поэтому здесь действуют определенные правила. Когда бунтарями предпринимаются подобные действия, то они должны четко и ясно понимать: если уж они пошли на захват, то к ним придет спецназ, и их действия будут пресечены самым решительным образом.
Помимо задач, которые возникают в связи с групповыми неповиновениями и нейтрализацией угрозы жизни сотрудников СИЗО, спецназ «Сатурн» привлекается для задержания людей, совершивших побег из-под стражи, то есть для поиска и розыска особо опасных заключенных. Также для физической охраны высших должностных лиц, как нашей системы, так и министерства юстиции в целом. Плюс участие в различных резонансных делах, где существует угроза возникновения чрезвычайных происшествий. Опять-таки, это громкие уголовные дела, в частности, после ситуации 2017 года, связанной с попыткой банды «ГТА» освободиться из-под стражи в Московском областном суде. С оставшимися в живых бандитами уже работали мы, обеспечивая невозможность возникновения подобных случаев. Ну, это если вкратце…
Кроме того, мы знаем, что история нашей страны — это, к сожалению, история постоянных конфликтов, войн… И отряд, а затем отдел спецназа «Сатурн» участвовал в Первой и Второй «чеченских» кампаниях. В первой кампании наш командир, Николаев Борис Владимирович, получил огнестрельное ранение при эвакуации погибших военнослужащих, затем участвовал во второй, был отмечен государственными наградами.
Вообще, надо сказать отдельное слово про нашего командира, потому что во многом то, чего сейчас достиг наш отряд — заслуга Бориса Николаева. Подразделение, благодаря ему, готово к выполнению боевых задач, и для меня, как священнослужителя, важно, что здесь, в Отделе, регулярно присутствует элемент церковной жизни. Наш командир — настоящий боевой офицер, полковник и, конечно же, православный христианин.
— То есть отряд начинается с командира?
— Да. Бог действует через людей, и то, что мы находимся здесь с вами, что жизнь христианская в отделе есть — это все благодаря моему соратнику и другу, полковнику внутренней службы Борису Владимировичу Николаеву. Спаси его Бог!

БЕССМЫСЛЕННО БОРОТЬСЯ С ГОСУДАРСТВОМ
— Как вы взаимодействуете с людьми, находящимися в СИЗО?
— Кризисные ситуации, как правило, просто так не происходят. Есть определенные моменты, свидетельствующие о том, что это не спонтанные действия. Для того чтобы их избежать, мы и работаем. Но те методы, приемы, способы и элементы, которыми мы пресекаем данные угрозы — это тема не для интервью. Поэтому, конечно, обо всем мы говорить не можем.
— Приходилось ли вам бывать в горячих точках? Расскажите поподробнее.
— Бойцам нашего отряда, конечно, приходилось. Это и Первая, и Вторая «чеченская» кампании. Кроме того, у нас были различные адресные операции за прошедшие годы. Лично я не участвовал в контртеррористической операции в Чечне, — я работал в России по другим точкам, хотя служил и в «Сатурне», и в спецназе ФСКН России «Ника», а затем «Гром». Опять-таки, снова вернулся сюда, Бог меня миловал от смертоубийства. Чтобы себя не героизировать, скажу так: в специальных мероприятиях я принимал неоднократное личное участие, но именно воевать… не воевал.
— Специальные — это какие?
— Задержание особо опасных преступников. Это, опять-таки, работа во время операций по пресечению групповых неповиновений, массовых беспорядков и других противозаконных действий. Также я принимал участие в решении задач, связанных с группой «ЮКОС» в том числе, с задержанием и дальнейшей работой с бандой киллеров, принадлежавших фирме. У них была боевая группа, в которую входило до двадцати человек, с разным этническим составом. Они занимались ликвидацией неугодных (в частности, Ходорковскому) людей, начиная с мэра Нефтеюганска Петухова и завершая менее известными лицами.
— Как вы относитесь к заключенным?
— В России есть замечательная пословица: «От сумы и от тюрьмы не зарекайся». Я прекрасно понимаю, что в силу тех или иных обстоятельств каждый из нас может оказаться под стражей. Другое дело — я абсолютно уверен, что, попав в тюрьму, нужно вести себя разумно и корректно, потому что важно понимать: осложнять жизнь другим людям бессмысленно, так же, как и бороться с государством. Опять-таки, там находятся такие же люди, как и мы с вами.
Но есть определенные правила, которые переступать не стоит. Если человек их не переступает, то я лично обращаюсь с ним корректно. Если же это какая-то другая ситуация, то тут уже, конечно, приходится действовать в зависимости от нее. Когда я был обычным бойцом спецназа «Сатурн», я действовал одним образом, сейчас у меня деятельность инструктора и священнослужителя, поэтому канонически я стараюсь не преступать тех пределов, которые положены священнику.
— То есть вы любите людей?
— Конечно. Всех людей надо любить. Другое дело, что нужно, как говорил апостол Павел, любить грешника и ненавидеть грех. В любом случае, если человек совершает какое-то преступление, если ты рядом, ты обязан его пресечь, и неважно, кто ты — боец спецназа, священнослужитель или гражданский человек.

СПЕЦНАЗ — ЭТО ОБРАЗ ЖИЗНИ
— Случались ли в истории «Сатурна» боевые потери и где они произошли?
— У нас, слава Богу, боевых потерь нет, за исключением сотрудников, получивших ранения. Их у нас достаточно. Но, к сожалению, есть потери не боевые. Не так давно погиб наш молодой сотрудник Евгений Рябченков: он ехал на службу рано утром и попал в смертельную аварию. Ему на дороге попался лось. У него остались 21-летняя жена и маленький ребенок, а ему самому было всего 24 года. Хороший и добрый парень был. А что касается погибших в бою, то у нас таковых нет. Раненые — да, контуженые — да, а вот погибших, слава Богу, нет.

Окончание читать – тут:

Фотогалерея: