Новороссийский десант под командованием Цезаря Куникова.

Цезарь Львович рассказал, что после излечения его назначили командиром участка противодесантной обороны в районе Геленджика. Враг, однако, не рискнул высадиться там, и Куников томился в ожидании настоящего дела. Узнав о том, что будет высаживаться наш десант, боевой командир обрадовался. И когда принял командование отрядом, снова почувствовал себя в своей стихии.
— Невелик был отряд, — вспоминал Куников, — но народ — словно на подбор, настоящие моряки. Защитники Одессы и Севастополя, участники керченского и феодосийского десантов, герои боев в Новороссийске и на Кавказе. Но я им сразу сказал, что теперь предстоит самое трудное и, если мы не подготовимся как следует, можем на этот раз сплоховать. Тренировались по 10–12 часов, а то и ночи напролет, под холодным дождем, на ветру. Лазили по обледенелым скалам, по расщелинам, залепленным мокрым снегом. Ходили по каменистому берегу с завязанными глазами, учились вслепую перезаряжать диск автомата. Мерзли, страшно уставали, но это были настоящие тренировки. Они очень пригодились, как только мы оказались тут ночью одни, на маленьком пятачке...
Куников был прав: именно кропотливая подготовка решила успех высадки его отряда. Наши батареи с противоположного берега бухты во время артподготовки выпустили по фашистским позициям полторы тысячи снарядов. Как только они перенесли огонь в глубину обороны, советские катера с десантниками быстро подошли к берегу и уткнулись в грунт. Не прошло и десяти минут, как все моряки были уже на берегу, выгрузив и боезапас, и продовольствие. И тут ожили уцелевшие огневые точки врага на прибрежной высоте, о борта катеров застучали пули, на берегу заметались фонтаны взрывов. Но моряки уже [169] бежали в глубь берега. Отряд потерял при высадке лишь четырех бойцов: трое было ранено, один убит.
Краснофлотцы взобрались на прибрежный откос, и быстро сориентировавшись, небольшими группами, устремились на огневые точки фашистов. Обходили их с флангов, бросались на них и уничтожали. Гитлеровцы, захваченные стремительной атакой врасплох, не смогли оказать серьезного сопротивления. Чтобы еще больше дезориентировать их, Куников открытым текстом передал радиограмму: «Полк высадился без потерь, продвигаемся вперед». Конечно, вражеские радисты перехватили это сообщение. Весть о высадке на южной окраине Новороссийска целого советского полка ошеломила врага, и в эту ночь он уже не решился ничего предпринять. Тем временем на захваченный Куниковым плацдарм высадились еще три группы десантников. Воспользовавшись замешательством врага, они расширили плацдарм, продвигаясь вправо по Станичке.
— Действовали прекрасно, — с восторгом рассказывал Куников.
Отделение старшины Николая Романова, высадившееся на берегу рыбозавода, выскочило к железнодорожной насыпи и залегло перед сильной огневой позицией врага. Оттуда била пушка, строчили пулеметы. Романов решил немедленно атаковать. Трем краснофлотцам приказал прикрывать атаку огнем из автоматов, а с пятью остальными подобрался в темноте к вражеской позиции. Прокладывая путь гранатами, моряки ворвались в фашистский блиндаж и прикончили всех находившихся в нем гитлеровцев, захватили два пулемета и пушку.
Вскоре у десантников было уже несколько трофейных орудий. Моряки создали из них артгруппу, назвав ее «Отдельным трофейным артиллерийским дивизионом», и без промедления использовали ее в бою.
За ночь куниковцы заняли здания на берегу и несколько кварталов Станички.
С большой похвалой отозвался Куников о трех группах десантников, прибывших к нему на подкрепление ночью. Благодаря энергичным действиям этих групп под командованием И. М. Ежеля, В. А. Ботылева и И. В. Жернового, гитлеровцам удалось внушить, [170] будто наступают большие силы. Лишь на рассвете враг убедился, что силы десантников невелики, подтянул резервы и стал контратаковать.
Два дня выдерживали куниковцы ярый натиск противника. Их непрерывно обстреливали тяжелые орудия, бомбили «юнкерсы» и «хейнкели», атаковали фашистские танки. Моряки стойко отбивали атаку за атакой. Патроны им подбрасывали ночью наши самолеты. Летчики в темноте не всегда удачно сбрасывали груз: ящики с боеприпасами то разбивались о камни, то падали в море. Краснофлотцы ползали по берегу, разыскивая и собирая патроны.
Людей страшно мучила жажда. На захваченном плацдарме не оказалось ни колодцев, ни ручьев, ни речек. Вспомнив, как моряки собирали в горсти капли дождя, чтобы хоть немного утолить жажду, Куников сказал:
— Железные люди... Ведь жажда хуже голода. Вижу, измучились бойцы и ослабли, а ведь им сражаться надо... И вот идем с замполитом Старшиновым от позиции к позиции, говорим с моряками, стараемся подбодрить их. И ни разу ни от одного не услышали ни жалобы, ни упрека, ни единой нотки неуверенности. Лежали или сидели в укрытиях молча, старались меньше двигаться. А приближался враг — вскакивали, бросались в атаку...
Куников рассказал о подвиге младшего сержанта Михаила Корницкого.
Во время боев в Станичке гитлеровцы окружили группу десантников, захвативших здание школы. Пробитое фашистскими снарядами, здание загорелось. Тушить пожар было нечем, и морякам оставалось одно: покинуть горящий дом. Но гитлеровцы устроили засаду. Прорваться было невозможно, всем десантникам угрожала гибель. И они решили умереть, но не сдаваться.
— Постойте-ка, друзья!: — сказал вдруг Михаил Корницкий. Он был ранен и ослабел от потери крови, но вдруг вскочил, обвязал себя гранатами, выдернул из одной чеку и, бросившись во двор, на ходу крикнул:
— Прощайте, товарищи! [171]
В следующее мгновение он перемахнул через стену и прыгнул на головы фашистов, сидевших в засаде. Моряки увидели пламя, полыхнувшее за стеной, услышали грохот мощного взрыва и вопли врагов. Засады не стало. Десантники ринулись в пролом ограды.
Михаилу Корницкому было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза

Фотогалерея: