КОНФИСКАЦИЯ ДОНЕЦКОГО УГЛЯ НА УКРАИНЕ: ПЕТЬ «ЩЕ НЕ ВМЕРЛУ» БУДУТ ПРИ СВЕЧАХ

Президент Украины Петр Порошенко на ближайшем заседании Совета национальной безопасности и обороны собирается выступить с инициативой конфискации угля, добываемого на территории ДНР и ЛНР.

«Президент сказал, что следующий вопрос, который он будет выносить на СНБО, — это вопрос возможной конфискации угля, который сейчас с захваченных шахт отправляется в Россию, а оттуда под маркой якобы российского или другого угля будет продаваться на Украине», — заявила представитель президента в Верховной раде Ирина Луценко.

Корреспондент Федерального агентства новостей проследил за развитием событий.

ДОВОЛЬНАЯ МОРДА ПРИ ПЛОХОЙ ИГРЕ

5 апреля 2017 года был остановлен последний действующий угольный блок Приднепровской ТЭС в пригороде Днепропетровска. Днем ранее прекратила свою работу Трипольская ТЭС, снабжавшая электроэнергией Киевскую область и город Киев. Эти станции присоединились к уже выведенным из эксплуатации и остановленным Змиевской ТЭС, расположенной под Харьковым, и Славянской ТЭС в украинской части Донецкой области.

На складах Приднепровской и Трипольской ТЭС осталось, соответственно, 30 и 36 тысяч тонн угля — по сути дела, это аварийный запас, которого может хватить на 5–15 дней работы этих станций, в зависимости от режима эксплуатации. Ситуация их срочного включения может возникнуть в украинской энергосистеме в любой момент, что признают и директора остановленных станций. «Мы готовы по команде «Укрэнерго» поднять ТЭС, если будут какие-то сбои в работе энергосистемы Украины», — заявил, к примеру, Сергей Дегтяренко, начальник Приднепровской ТЭС.

Судя по всему, такие сбои в работе энергосистемы Украины не просто возможны, но и практически запрограммированы — 7 из 14 ТЭС украинской энергосистемы работают на углях антрацитовой группы, которые не добываются в значительных количествах на территории страны, подконтрольной киевскому режиму.

В ситуации инспирированной праворадикалами блокады Донбасса, которую в марте поддержал и президент Порошенко, пролоббировав соответствующее решение СНБО о запрете ввоза угля с территории ДНР и ЛНР, эти станции лишены традиционных источников донбасского антрацита. Поэтому судьбу Приднепровской и Трипольской ТЭС уже в самое ближайшее время могут разделить и другие украинские ТЭС, завязанные на этот энергоноситель.

При этом даже бравурные официальные заявления о «значительных» запасах угля антрацитовых марок на украинских ТЭС, которые на конец марта якобы составляли 513 тысяч тонн, имеют свое «двойное дно». Практически половина из этого запаса находится на Луганской ТЭС, которая формально находится на территории, контролируемой Киевом, но фактически снабжает электроэнергией территорию ЛНР и ДНР — и оттуда же получает уголь в рамках неформального соглашения между Киевом и Луганском.

Так что ее влияние на судьбу энергосистемы Украины минимально — фактически, это отдельный «остров», мало связанный с основной энергосистемой.

С другой стороны, даже общая динамика расходования Украиной жалких остатков «своего» угля впечатляет: только за последнюю неделю марта украинские угольные ТЭС сожгли около 12% накопленного запаса (60 тысяч тонн). Это наглядно показывает, что остановка ТЭС — естественный процесс в условиях блокады: не останови энергетики две станции в начале апреля, они встали бы сами в конце мая, но уже без единого грамма угля на своих складах.

Так что, резюмируя, можно сказать, что Украина с введением блокады достаточно эффективно «избавилась» от угольной зависимости от Донбасса. Правда, попутно избавившись и от производства электроэнергии на украинских ТЭС — пока что частично, а в перспективе — и полностью.

ЮАР НАМ ПОМОЖЕТ, НО ПЛАТИТЬ НАДО ВАМ!

Пока что заявления высоких украинских официальных лиц брызжут оптимизмом. «Я направил в Государственный департамент США письмо относительно поставок угля, — заявил, в частности, министр энергетики Украины Игорь Насалик. — Мы узнали, что можем поставить из Америки 2,5 миллиона тонн».

Правда, для стабильной генерации электроэнергии антрацитовыми ТЭС Украине надо закупить в 2017 году около 4,7 миллиона тонн угля, но в любом случае «вашингтонская надежда» существует пока только в воображении г-на Насалика. В то время как сами энергогенерирующие компании (украинские угольные ТЭС — это частные и муниципальные предприятия) ни на какой американский уголь не надеются, а покупают более реальный южноафриканский, периодические нерегулярные поставки которого позволяли Украине закрывать ситуативную недостачу донбасского угля в 2014–2015 годах.

Однако, один вариант — когда с помощью дорогого импортного угля эпизодически «выравнивают» и дополняют поставки доступного и дешевого донбасского угля, находящего буквально «под боком». И совсем другой вариант — когда энергосистема целой страны ставится в зависимость от доставки энергоносителя через полмира, да еще в аврально-аварийном порядке.

Это признают и сами энергетики. «К сожалению, поставки антрацитового угля из Донбасса полностью остановлены вследствие блокады, — заявляет Дегтяренко. — Покупать импортный уголь из ЮАР, Австралии сложно с логистической точки зрения. Кроме того, такое топливо нельзя купить быстро. Период доставки такого угля — около двух месяцев. Отдельный вопрос — стоимость топлива. Предложения на импортный уголь соответствующего требованиям качества сейчас находится в диапазоне 110–115 долларов за тонну с доставкой на станцию, что где-то на 20–30 долларов выше проектной себестоимости угля на станции».

Такая ситуация практически однозначно программирует дальнейшее повышение тарифов на электроэнергию и отопление на Украине. Выходит, что за бесчинства праворадикалов и тупость политиков опять будут расплачиваться простые граждане. И это, понятное дело, если ТЭС все-таки смогут запустить.

Еще одним вариантом «перекошенной» работы украинской энергосистемы в ситуации недостатка антрацитовых углей является задействование других электростанций, которые могут, в теории, компенсировать недопроизводство электроэнергии на угольных ТЭС. Таких принципиальных резервов в энергосистеме Украины всего два — это регулирующие гидроэлектростанции Днепровского каскада и атомные энергоблоки. Но и тут имеются проблемы.

Все дело в том, что обычно угольные ТЭС используются для регулирования суточного и годового ритма энергосистемы, покрывая пики производства электроэнергии. При таком варианте построения энергосистемы основную, постоянную нагрузку держат АЭС, главную «волну» суточного пика (утро и вечер, когда потребление резко возрастает) заранее подхватывают ТЭС, а для точечного регулирования используют агрегаты ГЭС, которые могут выдавать электроэнергию в сеть буквально за считанные минуты (ТЭС для этого нужны часы, а АЭС вообще штатно набирает мощность на протяжении нескольких суток).

В силу такой динамики основных производителей электроэнергии оба варианта замены ТЭС одинаково неприятны. Если вместо ТЭС запускать ГЭС, то уже в июле–августе можно на этом сработать все запасы водохранилищ в стране — а новые дожди пойдут ведь не раньше сентября! Использование же АЭС в суточном ритме регулирования энергосистемы вообще не предусмотрено в их проектно-эксплуатационной документации. Это «медленные» блоки, и получить в случае их «дергания» под суточный ритм уже не просто энергетическую, но и радиационную аварию достаточно вероятно.

Так что вариант с дорогим южноафриканским углем и стремительным ростом тарифов оказывается, в общем-то, отнюдь не худшим развитием и без того плохих дел в украинской энергосистеме.

ПЛАТИТЬ, НО ВСЕ РАВНО СИДЕТЬ БЕЗ СВЕТА

Основной вариант хоть какой-то разумной балансировки энергосистемы в такой ситуации — это принудительное отключение потребителей, то есть знаменитый «веер». Это де-факто признал и министр энергетики Украины, заявив дословно: «Отключать электроэнергию по всей Украине не будут».

Это заявление, при формальном отрицании негативного прогноза развития событий в украинской энергосистеме, является признанием неизбежности веерных отключений. Ведь его вполне можно понять так, что «отключать будем не по всей Украине, а только местами». Это означает, что страна входит в режим регулярных веерных отключений потребителей, район за районом.

В другом своем комментарии Насалик столь же прозрачно заявил, что до конца мая вся Украина должна получить только уголь из ЮАР — но лишь 280 тысяч тонн, забыв о том, как он на «голубом глазу» рассуждал о мифических 2,5 млн. тонн угля из США.

Ничтожность реальной цифры поставок в 280 тысяч тонн очевидна из анализа уже приведенных цифр. Сжигая по 60 тысяч тонн угля в «экономном» режиме, украинские антрацитовые ТЭС израсходуют такую «подачку» всего за месяц, после чего вопрос об «угольном голоде» и разбалансировке украинской энергосистемы встанет с еще большей остротой.

В такой катастрофической ситуации заниматься дешевым популизмом и потакать желаниям праворадикалов — отнюдь не самое разумное решение. Проблема с ТЭС в случае жаркой погоды станет актуальной уже в мае, когда население начнет пользоваться кондиционерами, а к лету проявится в полный рост.

В 2014 году от катастрофы Украину спасла Россия, в самый критический момент обеспечившая недостающее количество электроэнергии. В конце 2015 года это обернулось с украинской стороны энергоблокадой Крыма, в результате которой полуостров на целый месяц превратился в зону техногенного кризиса. Крымчане пытались подручными средствами решить проблемы текущего энергоснабжения, с надеждой ожидая вожделенного энергомоста с Кубани.

В этом году, судя по всему, техногенная катастрофа грозит уже самой Украине — и в складывающейся ситуации, когда сами украинские политики настаивают на блокаде поставок угля из России, российская помощь соседней стране при таком развитии событий будет минимальной. Но тут уж, как говорится, «насильно мил не будешь, и силой уголь не продашь».

Алексей АНПИЛОГОВ



#блокада #донбасс