ПРОРЫВ ПОД ПЕРВОМАЙСКИМ (ЧАСТЬ 3)

РАССКАЗЫВАЕТ ГЕРОЙ РОССИИ , ПОЛКОВНИК ВЛАДИМИР ВЛАДИМИРОВИЧ НЕДОБЕЖКИН....
⭐⭐⭐⭐⭐

Но наши мытарства на этом не закончились. Я понимал, что в течение дня или ночи бандиты, по законам ислама, должны прийти за телами. Будет бой, не будет боя – неизвестно, но за телами они обязательно придут. Но когда эйфория победная закончилась, все расселись по вертолётам и улетели. Десантники тоже садятся на технику и уходят, мотострелки сворачиваются и уходят. И остаюсь я один со своими, кто ещё цел остался, ведь наших легкораненных тоже отправили. Полковник Стыцина, с которым у меня была связь, погиб в этом бою. Спрашиваю командование: «Что мне делать? Команду вперёд вы мне дали, а команду назад?.. Когда у меня срок выполнения задания заканчивается?» А мне в ответ: «Занимай оборону, только в обратную сторону». Я говорю: « Вы что, одурели? У меня народ с ног валится, опять мороз начинается!» А мне: «Это приказ, твои люди обстрелянные». Я в ответ: «Да уж, очень хорошо обстрелянные, всю ночь обстреливали».

Делать нечего, занимаем оборону фронтом к реке. Сначала я несколько человек вперёд выдвинул, но, учитывая их состояние, потом назад вернул – если заснут, никакими пинками не поднимешь.  Ночь весёлая была, особенно для офицеров. Ведь они понимают, что если они заснут, то всё, конец. Двое сидят у костра, остальные ходят вдоль линии туда-сюда, будят бойцов: «Не спать!» Сам уже почти вырубаешься. Я прохожу и вижу, что один боец спит. Я пинаю его в сердцах: «Не спи, сволочь, всех погубишь!» А бойцы вокруг хихикают. Это оказался  убитый «дух», их ведь ещё не вывезли. Бойцы потом мне ещё долго этот случай вспоминали…

Утром подъехала дагестанская милиция. Они всеми способами хотели нас задержать. Говорят: «Вы уйдёте сейчас, духи придут, а мы ничего сделать не сможем». Я им в ответ: «Нет, брат, извини, это уже твоя война». И как только мы начали взлетать, сразу увидели, как «духи»  выходят из леса. Но боя у них с дагестанскими милиционерами не было. Зато потом весь список моего отряда, кто в этом бою участвовал, оказался у дагестанской милиции. Мы как свидетели проходили по уголовному делу.

Никого из наших тогда наградами и вниманием не обделили. Офицерам и прапорщикам именное оружие вручили, хотя оно только офицерам положено. Пятерым из нашего отряда звание Героя России присвоили, бойцам ордена и медали дали. Мне звание подполковника досрочно присвоили, звезду Героя дали и именной пистолет. В этом плане начальство грехи замаливало хорошо. Это я сейчас понимаю, что они нам просто-напросто закрывали рот.

Я-то с чистой совестью ношу эту звезду. И звание своё, и всё остальное тоже я заслужил не только этой операцией, но и всей своей службой… Моё убеждение таково: геройство одного – промах кого-то другого, который должен был сделать всё нормально. Одно плохо – боевики всё-таки прорвались. Потом мы с товарищами этот бой анализировали и пришли к выводу, что можно было не допустить прорыва. И нужна была самая малость – усилить нас бронёй.

По всем военным законам потерь у меня должно было быть намного больше. Но сказалась подготовка и то, что народ был обстрелянный.  И важную роль, как оказалось, сыграло то, что окопы выкопали. Солдаты потом благодарили, что мы их заставляли окопы копать, ведь для спецназа – это почти как очередной подвиг совершить.

Я часто вспоминаю байку, которая ходит между теми, кто участвовал в осаде Первомайского. К тому времени, когда в ночь с 17 на 18 января начался прорыв боевиков, всей операцией командовал Михаил Барсуков, директор ФСБ. Ночью ему докладывают: «Боевики прорываются!» А он поддатым был, командует: «Ко мне их!» А ему ехидно отвечают: «Извините, товарищ генерал, они пока ещё только прорываются».

#ГероиРоссии

Фотогалерея: