Союзник и враг. Американский джекпот во Второй мировой войне

Новое – хорошо забытое старое. «Джентльмены! Европа в опасности!»

Третий рейх упорно оттягивал развязку, но она все-таки приближалась неотвратимо. Множество людей вглядывались в будущее сквозь прицельные планки, прищуриваясь и сопровождая свои действия комментариями из народного фольклора. Но были и другие. Они находились далеко от места событий, но тоже прищуривались, изучая взглядом профессиональных игроков на бирже цифры и сводки. Не все разделяли радость от скорого окончания войны в Европе. Прикидывали баланс сил, уже новый, послевоенный, подсчитывали дивизии и ресурсы. Традиционному сопернику – этому, так мозолившему взгляд, пятну в одну шестую суши, – в планах и замыслах возвращался титул главного врага. Тем более нынешний враг (по досадному для многих членов клуба избранных недоразумению) уже корчился в предсмертной агонии. Деловым людям, не испорченным сентиментальностью, хотелось получить выгоду даже в таком положении.

Война войной, а бизнес по расписанию

Война была одной из самых выгодных разновидностей бизнеса. Эту истину потомки лихих парней в кожаных штанах для верховой езды и изделием мистера Кольта в кармане понимали лучше, чем Закон Божий в элитных школах, куда попадали далеко не все. В 1918 г. Соединенные Штаты Америки взяли свой первый в этом столетии джекпот. Старые и не очень, империи лежали в руинах, противники были низвергнуты в нищету и разруху. Победители, истекая кровью и умываясь потом с усталых лиц, оперлись на заботливо подставленную руку добрейшего дядюшки Сэма. Он был весьма великодушен, поставляя еще совсем недавно надрывающейся Антанте пулеметы, грузовики, тушенку и всякую полезную всячину за умеренную плату в неумеренных количествах. Весьма выгодное предприятие стабильно давало доход, правда, в начале 1918 г. чуть не обанкротилось, и пришлось «посылать парней через океан». После окончания стрельбы в большом салуне под названием «Европа» туда отправился ослепительно улыбающийся Вудро Вильсон, сразу пояснив, кто является старшим партнером по бизнесу, а кто – кофе подносить. …Как бы там воинственно ни топорщил усы мистер Клемансо.

Мирные послевоенные годы были не на пользу дядюшке Сэму. И если экономический кризис 1920–21 гг. вызвал только острую мигрень, то куда более серьезный недуг 1929–1933 привел к тяжелой депрессии. Консилиум лекарей финансов и капитанов большого бизнеса прописал в качестве эффективного средства лечения активную внешнеполитическую деятельность. Справедливости ради, не все этого хотели. Имела место опасная для пациента ересь под названием «изоляционизм». Суть ее базировалась на вполне логичных постулатах: Европа далеко, она весьма странная и вообще, «мы на этом берегу, а вы – на том». Вставший у руля среди волн кризиса Франклин Рузвельт маневрировал умело и осторожно. США подчеркнуто дистанцировались от итало-эфиопской и Гражданской войны в Испании. Но в Европе вновь все ощутимее пахло порохом. Бывший ефрейтор кайзеровской армии, который произносил свои зажигательные речи в пивных и на митингах, встал во главе Германии. А потом разразилась гроза.

Вначале дядюшка Сэм не спешил в схватку, бурча себе под нос, что это не его драка. Однако хорошо знающие этого персонажа господа позволяли себе усомниться в искренности прожженного плута. Родина отцов-основателей, владычица морей, стыдливо прячущая заплатки на некогда вычурном и дорогом платье, плюнув на гордость, обратилась к заокеанским кузенам за помощью. И они помогли, руководствуясь высказанной Рузвельтом аксиомой о продаже пожарного шланга соседу, у которого горит дом. И гордая империя, кривясь и не краснея (не то время, чтобы смущаться), отдавала свои острова и базы за горсть старых эсминцев. Но дядюшка Сэм был бы простым бесхитростным обывателем, если бы позабыл о тех, кто забрасывал факелы в дом поиздержавшегося соседа. Они тоже нуждаются и могли бы… что-нибудь купить. Ведь деловые люди всегда найдут между собой нечто общее. Официально Германия объявила войну США 11 декабря 1941 года, но фактически боевые действия между немецкими подводными лодками и американскими эскортными кораблями велись уже задолго до этой даты. Пока воды Атлантики, в который раз окрашенные кровью и мазутом, вспенивались следами торпед, в тиши уютных кабинетов подсчитывались прибыли и убытки. Вторые были немалыми, но планируемые цифры первых – просто впечатляли. И были отчаянные джентльмены, которые помнили советы дедов, любящих поворчать у камина о ярости краснокожих: фортуну мало взять за руку, надо заставить ее присесть рядом с собой и выпить на брудершафт.

Германия, обладающая промышленностью, одной из самых развитых в мире, оказалась фактически в изоляции. Дефицитное сырье, так необходимое для многих видов производств, приходилось изыскивать буквально с цирковой артистичностью. Почтенные джентльмены (среди которых были не только потомки успешных золотоискателей и пионеров Дикого Запада, но и выходцы из хороших семей, с традициями и манерами), не могли равнодушно взирать на такие затруднения других, не менее родовитых коллег. Ничего, что они были врагами… какая мелочь! Германские и американские фирмы были связаны прочными узами партнерства: еще с осени 1924 по 1929 год немецкая промышленность получила займов более одного миллиарда долларов, сумма более чем внушительная в ценах того времени. К началу 1930-х гг. в Германии уже действовало более шестидесяти заводов и предприятий, которые являлись филиалами заокеанских фирм. Весной 1938 г. финансово-промышленная группа Моргана подписала взаимовыгодное соглашение с европейским Стальным трестом, основу которого составляли германские корпорации о выдаче премий и бонусов тем странам, которые не используют квоту на экспорт стали. Выгоду получила, помимо США, Германия, чья сталелитейная промышленность была поглощена военными заказами.

17 июня 1940 г., когда исход немецкого наступления на западе уже не вызывал особых сомнений, Рузвельт попытался купировать возможную утечку крупных финансовых средств из США, приказав заморозить французские активы в американских банках. Но не прошло и нескольких часов после подписания указа, как некто из руководства рокфеллеровского «Чейз нешенел банк» распорядился перевести миллион долларов со счетов латиноамериканского отделения франко-итальянского банка на специальные счета в Аргентине и Уругвае, странах, известных в то время своей прогерманской направленностью. Война войной, а партнеров подводить нельзя.

Вся статья:

Фотогалерея: