Григорий Петренко, инженер-программист из Оренбурга, руководитель поискового спасательного отряда «ОренСпас»

Бескорыстно занимается поиском пропавших людей:

«Поиском пропавших людей я начал заниматься, можно сказать, случайно. В 2011 году посмотрел передачу, посвященную без вести пропавшим людям. В ней говорилось о девочке и ее тете, которые пропали. Мать девочки обращалась в полицию, но те длительное время бездействовали. Тогда женщина попыталась привлечь внимание к происшествию общественности через интернет. Силами волонтеров тетю и ребенка нашли, но поздно… Они были мертвы.

Летом 2011 года в Оренбурге пропала девушка. Многие люди захотели принять активное участие в ее поиске. Несколько человек, в числе которых был и я, решили сделать эти поиски более-менее упорядоченными. Можно сказать, что это были первые зачатки организации. К сожалению, поиски до сих пор не увенчались успехом.

Статистика такова, что треть людей мы находим живыми, треть мертвыми, и такой же процент поисков оказывается безрезультатным. Последние результаты – самые страшные. Неизвестность хуже, чем факт гибели. Родственникам это сложнее всего пережить. За последний год наша группа приняла участие более чем в 60 поисковых случаях. Месяц на месяц не приходится. Иногда нет ни одного обращения, а в другой раз – один за другим люди идут за помощью.

О переквалификации

Изначально планировалось, что отряд займется поиском пропавших детей. Но со временем мы пришли к выводу, что на наше счастье в регионе дети пропадают редко. Пришлось переквалифицироваться. Хотя нельзя сказать, что теперь отряд занимается исключительно поиском взрослых. Нет. Мы помогаем искать людей любого возраста.

Одного мальчика мы искали дважды. Оба раз удачно. В 11 лет он ушел из дома в первый раз. Через сутки он нашелся. В 13 лет наш бегунок снова убежал. Вторые поиски были шумными, с привлечением общественности, полиции, госструктур. Нашли живого и здорового. Вернули семье.

О памятном случае

Самый большой отпечаток в моей памяти оставил один случай. В 2012 году искали 22-летнего парня. Два месяца ушло на поиски. Сначала нашли его автомобиль. Благодаря этому полицейские вышли на людей, причастных к совершению преступления. Молодые люди показали место, где закопали тело приятеля. Оказалось, что мы уже искали его там, но из-за большого количества снега не смогли увидеть. Получается, были близко от цели… Но не нашли. Потом я узнал, что Александра убили по глупой и страшной, с моей точки зрения, причине. Он задолжал друзьям около 4 тысяч рублей. Под воздействием алкоголя или наркотиков друзья забили до смерти должника.

О беспамятстве

Часто приходится заниматься поиском пожилых людей. Бабушки и дедушки, страдающие склерозом, могут поехать, например, в магазин, а по дороге забыть, куда ехали. Начинаются проблемы, которые заканчиваются не всегда благополучно. Забыв место, куда планировали ехать, и свой домашний адрес, старики начинают блуждать. В панике, бессознательном состоянии они иногда забредают в глушь. Многие пожилые люди в силу состояния здоровья не могут длительное время обходиться без определенных лекарств. Треть таких случаев завершается трагически.

О поиске

Алгоритм поиска зависит от частного случая. Если случай не запущенный, то выезжаем на место, где человека видели в последний раз. Активно расклеиваем ориентировки. Если к нам обратились поздно, то после согласования действий с полицией и получения согласия родственников запускаем информацию в интернет.

У нас, кончено же, нет таких возможностей, как у полиции. С ними мы сотрудничаем с каждым годом плотнее. Изначально я готов был к трудностям. Понимал, что полиция будет относиться на каком-то этапе скептически к нашей работе. Мол, пришли ребята с улицы и решили нас заменить. Со временем мы доказали своей работой, что можем искать и находить. Сейчас полицейские иногда сами звонят, дают ориентировки на пропавших людей, и мы подключаемся к поиску.

Об отряде

В составе отряда помог найти… не знаю сколько, это не математика же. Я вообще стараюсь не считать найденных, живых или погибших. Знаю практически всех по именам и фамилиям, а вот цифры не знаю… Считать нужно. Для меня найти одного человека — это уже много, этот план перевыполнен.

Важно было осознать, что мы действительно нужны. Вообще, любой найденный нами человек — это целый праздник. Я имею в виду праздник души. Становится радостно и спокойно. Застолья мы не организуем (хотя… нужно над этим подумать, есть настроение и повод). Почти все члены отряда — люди семейные и имеют другое основное место работы.

Сейчас в отряде 45 человек. Работаем в основном в Оренбурге. Еще наши поисковики есть в Бузулуке и Орске. Неформальные встречи, конечно, есть. Когда назревает много вопросов и необходимо собрание, также традиционно собираемся зимой отметить день рождения нашего поискового отряда. Редко — встречи для того, что бы просто поговорить. Проблема лишь в том, что времени на все не хватает, встречались бы чаще. За два с половиной года существования многие сильно сдружились.

Вообще, неправильно говорить только обо мне. Работу делает не один человек, а весь отряд. В одиночку сделать бы ничего не удалось. А так при любом начинании чувствую поддержку, придумываю и реализую новые идеи, прислушиваюсь к ребятам, что-то меняем, дорабатываем. Это интересно. Это приятно чувствовать себя нужным, нужным не только для своей семьи, но и для кого-то еще. Мне нравится то, что я делаю, мне нравятся люди, которые меня окружают.

О личных переживаниях

Занятие поиском пропавших людей для меня не хобби, не подработка, а нечто более значимое. Это, скорее, моя активная гражданская позиция. Как человек эмоциональный, я тяжело переживаю неудачи. Несколько раз хотел бросить волонтерскую деятельность, поскольку сильно переживал ситуации, когда находили людей мертвыми. Периодически у меня к самому себе возникает вопрос: нужны ли мы? Особенно, когда поиски ни к чему не приводили. Тогда я задумаюсь: делаем ли мы вообще что-то полезное или просто играем в сыщиков? Но, когда находим живого человека, сомнения развеиваются, чувствуешь, что движешься в правильном направлении.

За годы работы поискового отряда я стал тверже. Хотя, ситуации, когда находим погибших людей, по–прежнему переживаю. Человеческая жизнь – это единственное, что по-настоящему важно. Деньги, вещи, машины – это второстепенное».